Несмотря на то, что последние несколько дней Гарри провел, думая лишь о прибытии Дамблдора и отчаянно надеясь, что он действительно заберет его отсюда, чувствовал себя он, надо отметить, очень неловко, в тот момент когда они вместе шли вдоль Бирючинного переулка. До этого он никогда не общался с директором вне стен Хогвартса: их всегда разделял профессорский стол Дамблдора. Воспоминание об их последнем разговоре лицом к лицу также не давало покоя Гарри, а лишь усиливало чувство неловкости перед директором. В тот день он рвал и метал, не говоря уже о ценном имуществе Дамблдора, которое он разбил.

Дамблдор, однако же, был совершенно непринужден.

- Держи свою палочку наготове, Гарри, - посоветовал он.

- Но, сэр, я думал, что мне не разрешено использовать волшебство вне стен школы.

- Если на нас нападут, - сказал Дамблдор, - я разрешаю тебе использовать любые контрзаклятия и заклинания, которые только придут в голову. Однако, я не думаю, что стоит беспокоиться по этому поводу сегодня вечером.

- Но почему, сэр?

- Ты - со мной, - просто ответил Дамблдор. - Так, наверное, здесь, Гарри. - Сказал он, внезапно остановившись в конце Бирючинного переулка.

- Ты, конечно же, еще не сдавал тест на аппарирование?- спросил профессор.

- Не-а,- ответил Гарри. - Ведь для этого мне должно быть семнадцать?

- Правильно, - сказал Дамблдор. - Так что тебе придется сильно держаться за мою руку. Желательно левую - поскольку, я думаю, ты заметил, что моя правая немного повреждена.

Гарри сжал протянутую Дамблдором руку.

- Хорошо, - сказал Дамблдор. - Отправляемся.

Гарри почувствовал, взмах руки Дамблдора и еще сильнее сжал его руку; единственное, что он помнил, как все вокруг них потемнело. Его тело как будто сжали со всех сторон, он не мог дышать, словно железные тиски сковали его грудь, глаза ввалились, а давление на барабанные перепонки усилилось настолько, что они готовы были лопнуть, а затем...

Затем Гарри резко вдохнул в себя холодный ночной воздух и открыл слезящиеся глаза. Было такое ощущение, что ему пришлось лезть сквозь очень тесную резиновую трубу. Прошло несколько секунд, прежде чем он понял, что Бирючинный переулок исчез. Дамблдор и он стояли теперь на пустынной деревенской площади, в центре которой возвышался старый военный мемориал, вокруг которого стояло несколько скамеек. Вместе с ощущениями к Гарри вернулась и его способность мыслить, и только теперь он понял, что несколько секунд назад аппарировал первый раз в своей жизни.

- Все нормально? - спросил Дамблдор заботливо. - На самом деле, требуется немного времени, чтобы привыкнуть.

- Да, все хорошо, - сказал Гарри, потирая уши, которые, видимо, были недовольны, что покинули Бирючинный переулок. Но думаю, что я предпочитаю метлы…

Дамблдор улыбнулся, расстегнув несколько пуговиц у горла, сделав плащ более свободным.

- Сюда, Гарри.

И он пошел вдоль пустой гостиницы и разномастных зданий. Как показывали часы на церкви, была почти полночь.

- Так... ответь мне на такой вопрос, Гарри, - сказал Дамблдор. - Твой шрам ... он болел с тех пор?

Гарри неосознанно поднес руку ко лбу и потер свой шрам в форме молнии.

- Нет,- ответил он, - и мне интересно почему. Я думал, он будет теперь все время гореть, с тех пор как Вольдеморт вернул себе всю свою мощь.

Гарри взглянул на Дамблдора и увидел, что тот выглядит очень довольным.

- А я думал иначе, - сказал Дамблдор. - Лорд Вольдеморт, наконец осознал всю опасность ТВОЕГО доступа к его мыслям и чувствам. Кажется, что теперь ОН использует Окклюменцию против тебя.

- Так или иначе, я не жалуюсь, - сказал Гарри, не желавший быть свидетелем мыслей Вольдеморта, а особенно проникать в его разум.

Они свернули за угол, миновали телефонную будку и автобусную остановку. Гарри украдкой взглянул на Дамблдора.

- Профессор?

- Гарри?

- Э-э... - но где мы?

- Это, Гарри, очаровательная деревня Бадлей Баббертон.

- И что мы здесь делаем?

- Ах да, конечно, я же не сказал тебе, - пробурчал Дамблдор. Если честно, я уже сбился со счету, сколько раз за последние годы мне приходилось решать эту проблему, но мы снова потеряли одного из преподавателей. Мы прибыли сюда, чтобы убедить одного моего старого коллегу выйти из отставки и вернуться в Хогвартс.

- Но как я могу помочь Вам, сэр?

- О, думаю, мы найдем тебе применение, - неопределенно ответил Дамблдор. - Налево, Гарри.

Они продолжили свой путь по извилистой узенькой улице, по обеим сторонам которой расположились многочисленные здания. Свет во всех окнах был выключен. Странный холод, царивший в течение двух недель в Бирючинновом переулке, присутствовал и здесь. Подумав о дементорах, Гарри оглянулся и спокойно сжал палочку в кармане.

- Профессор, а почему мы не могли аппарировать непосредственно в дом вашего друга?

- Это было бы столь же грубо, как вломиться без спроса во входную дверь, - ответил Дамблдор. - Вежливость требует, чтобы все волшебники были защищены от нежелательного или неожиданного посещения их дома. В любом случае, в большинстве наших домов невозможно аппарировать. Например, на территории Хогвартса...

- ...вы не можете аппарировать, будь то само здание школы или прилежащие к ней территории. - Быстро закончил Гарри. - Да, я знаю, Гермиона говорила мне.

- И она совершенно права. Снова поворачиваем налево.

Часы на церкви пробили полночь. Гарри интересовало почему Дамблдор не считает грубым обратиться к своему старому коллеге столь поздно, но теперь, когда разговор был начат, у него появились более неотложные вопросы.

- Сэр, я видел в Ежедневном Пророке, что Фадж был уволен...

- Да, ответил Дамблдор, сворачивая в извилистый переулок. - Его заменили, я уверен, ты знаешь, на Руфуса Скримджера, который раньше был главой Департамента Авроров.

- А он... как вы думаете, … подходит? - спросил Гарри.

- Интересный вопрос, - сказал Дамблдор. - Конечно, он на многое способен. Безусловно, более решительный человек, чем Корнелиус.

- Да, но я имел ввиду...

- Я знаю, что ты имел ввиду, Гарри. Руфус - человек действия и, борясь с Темными волшебниками на протяжении всей своей жизни, он хорошо знает, на что способен Лорд Вольдеморт.

Гарри ждал, но Дамблдор так и не стал говорить о своих разногласиях с Министром, упоминавшимся в Ежедневном Пророке, и у него не хватало смелости продолжить эту тему, так что он решил просто сменить ее.

- И ... сэр... Я прочитал, что случилось с мадам Боунс.

- Да, - сказал Дамблдор спокойно. - Ужасная потеря. Она была великолепной ведьмой. Так теперь сюда, я думаю... Ох…

Он показал куда идти увеченной рукой.

- Профессор, что случилось с вашей...?

- У меня нет времени объяснять тебе, Гарри - перебил Дамблдор. - Это - волнующая история, оставим ее до более подходящего случая.

Он улыбнулся, и Гарри понял, что все в порядке, и он может продолжать задавать свои несколько бестактные вопросы и дальше.

- Сэр… я получил буклет Министерства Магии о мерах безопасности, которые мы должны предпринять в случае нападения Пожирателей Смерти...

- Да, я тоже получил такой, - сказал Дамблдор, все еще улыбаясь. - Показался ли он тебе полезным?

- Вообще-то нет.

- Ну, не совсем. Например, ты не спросил меня, какое варенье мое самое любимое, чтобы проверить, действительно ли я профессор Дамблдор, а не самозванец.

- Не спросил... - начал Гарри, неуверенный окончательно, сделали ли ему замечание или нет.

- На будущее Гарри, мое любимое варенье - клубничное... хотя конечно, будь я Пожирателем Смерти, перед исполнением роли, я проверил бы свои гастрономические предпочтения.

- Э-э... да, - сказал Гарри. - Так вот, в том буклете говорилось о каких-то Инфери. Но, кто они такие? Буклет был не очень ясен.

- Инфери – это трупы, - спокойно ответил Дамблдор. - Заколдованные мертвецы, выполняющие поручения Темного Лорда. Об Инфери не было слышно в течение долгого времени, до того как Лорд Вольдеморт не обрел свою мощь... Он убил достаточно людей, чтобы сделать из них свою армию. Но, мы пришли, Гарри, это здесь... "

Они приближались к маленькому, опрятному каменному дому, имевшему свой собственный сад. Гарри был слишком занят, переваривая в голове ужасную информацию насчет Инфери, чтобы обращать внимание на что-либо другое, но когда они дошли до ворот, Дамблдор вдруг резко остановился, и Гарри налетел на него.

- О Боже мой... О Боже...Боже...Боже.

Гарри проследил за пристальным взглядом профессора, смотревшим на переднюю дорожку, и почувствовал, как екнуло сердце - входная дверь была выбита.

Дамблдор осмотрел улицу. На ней не было ни души.

- Достань палочку и следуй за мной, Гарри, - сказал он спокойно.

Он открыл ворота и стремительно пошел вперед по садовой дорожке, стараясь не шуметь. Гарри поспешил за ним. Затем Дамблдор медленно отворил дверь, и его палочка была наготове.

- Люмос.

Кончик палочки Дамблдора загорелся, освещая узкую прихожую. Дверь слева от них была открыта, и держа палочку над собой, Дамблдор вошел в гостиную, а Гарри последовал за ним.

Их глазам открылась сцена полного разрушения. Прямо у ног лежали старые разбитые часы, циферблат которых был сломан, а маятник лежал немного дальше, подобно сломанному мечу. Фортепьяно перевернуто, его клавиши были разбросаны по всему полу. Рядом валялась упавшая с потолка люстра. Подушки лежали вспоротыми, а перья были повсюду. Осколки стекла и фарфора завершали картину, усыпав собой всю комнату. Дамблдор поднял палочку еще выше, чтобы осветить стены, но на обоях было разбрызгано что-то жутко красное и липкое. Судорожный вздох Гарри заставил Дамблдора оглядеться.

- Не очень симпатично, правда? – тяжело сказал он . - Да, что-то ужасное случилось здесь сегодня.

Дамблдор осторожно двинулся в центр комнаты, тщательно исследуя каждую сломанную вещь. Гарри следовал за ним, пристально глядя вокруг, немного напуганный тем, что он мог увидеть позади упавшего фортепьяно или опрокинутого дивана. Но пока что жертвы случившегося видно не было.

- Возможно завязалась драка и... и они забрали его с собой, профессор? - предположил Гарри, пытаясь не думать о том, как сильно пострадал хозяин дома, если судить по пятнам крови, разбрызганным по всем стенам.

- Я так не думаю, - спокойно сказал Дамблдор, глядя на перевернутое позади них мягкое кресло.

- Вы хотите сказать, что он...?

- Все еще где-нибудь здесь? Да.

И без предупреждения, Дамблдор вскинул палочку и ткнул ею в сиденье мягкого кресла, которое неожиданно воскликнуло: «Ой!»

- Добрый вечер, Хорас, - сказал Дамблдор, выпрямляясь.

Челюсть Гарри отвисла. На месте, где секунду назад стояло кресло, теперь сидел, скрючившись, очень толстый, лысый старик, поглаживающий свой отвисший живот, и смотрел искоса на Дамблдора огорченным взглядом.

- Совершенно не зачем было так сильно давить на меня палочкой, - сказал он грубо, пытаясь встать на ноги. - Было больно.

Свет от палочки искрился на его лысой макушке, его глазах, его огромных, серебряных, как у моржа усах, и на полированных пуговицах его бархатного каштанового жакета, надетого поверх сиреневой шелковой пижамы. Ростом он дотягивал только до подбородка Дамблдора.

- Как ты узнал? - ворчливо спросил он, вставая на ноги и все еще потирая свой отвисший живот. Он выглядел совершенно невозмутимо для человека, только что обнаруженного на полу при попытке притвориться креслом.

- Мой дорогой Хорас, - удивленно ответил Дамблдор - если бы Пожиратели Смерти действительно здесь побывали, над домом бы висела Черная Метка.

Волшебник хлопнул пухлой рукой по широкому лбу.

- Черная Метка, - пробормотал он. - Ведь чувствовал, что что-то забыл... ну, да ладно... Так или иначе мне все равно бы не хватило времени, я только и успел, что закончил наводить беспорядок в своей гостиной, когда в дом вошли вы.

Он глубоко вздохнул, а кончики его усов нервно завибрировали.

- Могу ли я помочь тебе с уборкой? - вежливо спросил Дамблдор.

- Да пожалуйста, - сказал хозяин.

Высокий худой волшебник и низенький толстый стали вплотную друг к другу, и одинаково взмахнули палочками.

Мебель вспарила в воздух и встала обратно на свои места, поломанные украшения вновь стали целыми. Перья залетели обратно в подушки. порванные книги вернули себе свой прежний облик и разместились на полках, масляные светильники взлетели на столы и загорелись. Множество расколотых серебряных рам для фотографий пронеслись через всю комнату и приземлились, целые и блестящие, на стол, все трещины и дырки исчезали по мановению волшебной палочки, а стены вновь стали чистыми.

- Кстати, чьей кровью были испачканы стены? - громко спросил Дамблдор, под звон только что восстановленных часов.

- Стены? Ах, да... кровью дракона, - ответил Хорас, стараясь перекричать оглушительное звяканье люстры, возвращающейся обратно на потолок.

Наконец, было покончено с бренчавшим фортепьяно, и в комнате повисла долгожданная тишина.

- Кровь дракона, - повторил волшебник. - Из моей последней бутылки, а цены на нее сейчас ого-го какие! Однако, я могу пользоваться ею неоднократно.

Он взял маленькую хрустальную бутылку, стоящую на буфете и поднес ее к свету, исследуя вязкую жидкость, находившуюся в ней.

- Хмм... Немного запылилась.

Он поставил бутылку обратно на буфет и вздохнул. Именно тогда его пристальный взгляд упал на Гарри.

- Ого! - воскликнул он, и его большие глаза остановились на лбу Гарри, а точнее на шраме в виде молнии. - Ого!

- Это, - сказал Дамблдор, представляя их друг другу, - Гарри Поттер. Гарри, а это - мой старый друг и коллега, Хорас Слизхорн.

Слизхорн повернулся к Дамблдору, проницательно взглянув на него.

- Так ты считал, что сможешь с помощью этого мальчика убедить меня вернуться? Но мой ответ по-прежнему - Нет, Альбус.

Он старался не смотреть в сторону Гарри. У него был вид человека, решившего всеми силами сопротивляться искушению.

- Я надеюсь, мы можем хотя бы с тобой выпить? - спросил Дамблдор. - За старые добрые времена?

Слизхорн колебался.

- Ох...ну хорошо, но только один раз, - весьма нелюбезно ответил он.

Дамблдор улыбнулся Гарри и указал ему на кресло, мало чем отличающееся от того, которым Слизхорн совсем недавно пытался замаскироваться, которое стояло около пылающего камина и ярко горящего масляного светильника. Гарри сел, прекрасно понимая, что Дамблдор по некоторым причинам хочет полностью держать его под своей опекой. Ну и конечно, когда Слизхорн, занятый поиском графина и бокалов, вернулся в комнату, его взгляд немедленно остановился на Гарри.

- Хмм... - пробормотал он, быстро оглядевшись, как если бы испугался своего собственного интереса. - Вот... - дал он напиток Дамблдору, севшему уже без приглашения, затем сердито передал поднос Гарри, и молча уселся на подушки восстановленного дивана. Его ноги были настолько коротенькие, что не доставали пола.

- Ну, и как ты жил все это время, Хорас? спросил Дамблдор.

- Не так уж и хорошо, - сразу ответил Слизхорн. - Слабая грудная клетка. Хрипы и ревматизм. Не могу двигаться как раньше. Ну, это вполне понятно. Стар я стал...устал…

- И все-таки ты должен был двигаться достаточно быстро, чтобы устроить нам такой прием за такое короткое время, - сказал Дамблдор. - У тебя не могло быть больше трех минут форы.

Слизхорн ответил, несколько раздраженно, но все же гордо:

- Двух. Я не слышал, как убежал мой Распознаватель Западни, я принимал ванну. Однако, - серьезно добавил он, сдерживая себя от грубости, - факт остается фактом, я - старик, Альбус. Утомленный годами старик, заработавший право на тихую и спокойную жизнь с примесью комфорта.

И у него она есть, думал Гарри, осматривая комнату. Здесь было немного душно и тесновато, но нельзя сказать, что неудобно. Повсюду мостились мягкие кресла и пуфики для ног, было огромное изобилие напитков и книг, коробок конфет и пухлых подушек. Если бы Гарри не знал, кто живет здесь, он представил бы себе богатую, суетливую старую леди.

- Но ты еще не столь стар, как я, Хорас, - сказал Дамблдор.

- Хорошо, но ведь это твое право - решать когда уйти на пенсию, - прямо ответил Слизхорн. Его бледные глаза цвета крыжовника остановились на поврежденной руке Дамблдора. - Как я вижу, и у тебя реакции уже не те.

- Ты совершенно прав, - сказал Дамблдор, задирая рукав мантии, чтобы показать сожженные и обугленные части кожи; от одного их вида у Гарри по шее побежали мурашки. Да, я несомненно медленнее, чем был когда-то. Но с другой стороны...

Он пожал плечами и развел руки в разные стороны, как бы показывая, что и у их возраста есть свои достоинства. Гарри вдруг заметил кольцо на его здоровой руке, которое он никогда раньше у Дамблдора не видел: оно было большое, неумело подделанное под золото, с тяжелым черным камнем, по средине которого проходила глубокая царапина. Глаза Слизхорна также на мгновение задержались на кольце, и Гарри заметил его хмурый взгляд и мимолетную морщину на широком лбу.

- Так все эти предосторожности были направлены против злоумышленников, Хорас? ... Против Пожирателей Смерти, или, может, все таки против меня? – прямо спросил Дамблдор.

- Что Пожирателям Смерти могло понадобиться от бедной старой клячи вроде меня? -усмехнулся Слизхорн.

- Я думаю, им бы очень хотелось, чтобы ты использовал свои значительные способности в таких областях, как принуждение, пытка, и убийство, - сказал Дамблдор. - Ты действительно хочешь убедить меня, что они еще не пытались перетянуть тебя на свою сторону?

Слизхорн злобно взглянул на Дамблдора, а затем пробормотал:

- Я не давал им такой возможности. В течение года все время передвигался по стране. Никогда не задерживался в одном месте дольше, нежели на неделю. Переселялся из одного маггловского дома в другой, и так постоянно. Владельцы этого дома сейчас в отпуске на Канарских Островах - мне здесь очень нравится, и я не хотел бы покидать это место, да видимо придется. Очень просто наложить на эти их абсурдные сигнализации, что они используют против врагов, Замораживающее Заклинание, и ты можешь быть уверен, что соседи не услышат твою игру на фортепьяно.

- Весьма изобретательно, - сказал Дамблдор. - Но ведь это весьма утомительно, для такой бедной старой клячи как ты, колесить по стране в поисках тихой жизни. Но если бы ты вернулся в Хогвартс...

- Если ты собираешься рассказывать мне, какая мирная жизнь ожидает меня в стенах этой пагубной школы, то можешь не тратить время и энергию, Альбус! Я, возможно, и нахожусь в бегах, но некоторые забавные слухи долетают и до меня, начиная с отставки Долорес Амбридж! Вот оказывается как ты обращаешься со своими преподавателями...

- Профессор Амбридж, увы, разошлась во мнениях со стадом кентавров, - сказал Дамблдор. - Я предполагаю, что ты, Хорас, лучше повел бы себя в подобной ситуации и не стал бы, зайдя в чащу леса, обзывать целую орду разъярённых кентавров «грязными полукровками».

- Так вот что она сделала? - спросил Слизхорн. - Идиотка. Она мне никогда не нравилась.
Гарри издал негромкий смешок, отчего и Дамблдор, и Слизхорн повернулись и посмотрели на него.
- Извините, - быстро поправился Гарри, - просто... Мне она тоже не особенно нравилась.
Неожиданно Дамблдор поднялся со стула.
- Вы уходите? - С надеждой спросил Слизхорн.
- Нет, я просто хотел узнать, могу ли я воспользоваться твоей ванной комнатой, - ответил Дамблдор.
- О, - явно разочарованным тоном произнёс Слизхорн, - вторая дверь слева, вниз по коридору.
Дамблдор вышел из комнаты. Как только за ним закрылась дверь, наступило тягостное молчание. Через несколько минут Слизхорн тоже встал, однако он, казалось, пребывал в раздумии, чем же себя занять. Он украдкой глянул на Гарри, затем подошёл к камину и, повернувшись к Гарри лицом, стал греть свою необъятную спину у огня.
- Я не совсем догадываюсь, почему он тебя сюда привёл, - резко произнёс он.
Гарри просто смотрел на Слизхорна. Водянистые глаза Хораса прошлись по его лбу, скользнув по шраму и на этот раз остановившись на лице.
- Ты сильно похож на отца.
- Да, мне уже говорили об этом, - ответил Гарри.
- Кроме глаз. У тебя...
- Глаза моей мамы, я знаю, - Гарри так часто слышал эту фразу, что она уже начала его утомлять.
- Хм... Да. Учителю, разумеется, не положено иметь любимчиков, но она была моей любимой ученицей. Твоя мать, - добавил Слизхорн в ответ на вопросительный взгляд Гарри. - Лили Эванс. Одна из самых способных учеников, которых я когда-либо знал. Живая, очаровательная девушка. Я всегда говорил ей, что она должна была попасть на мой факультет, и неизменно получал остроумные ответы на подобные заявления.
- А каким факультетом Вы заведовали?
- Я был главой Слизерина, - сообщил Слизхорн. - Но ты, - быстро продолжил он, заметив выражение лица Гарри и направляя на него один из своих толстых указательных пальцев, - не смей предубеждённо ко мне из-за этого относиться! Ты же был определён в Гриффиндор, как и она, не так ли? Да, обычно в семьях так и бывает. Не всегда, впрочем. Ты когда-нибудь слышал о Сириусе Блэке? Наверняка - о нём писали все газеты на протяжении последних двух лет. Так вот, он умер несколько недель назад...
Гарри показалось, будто невидимая рука скрутила все его внутренности, сжав всё в комок.
- Так или иначе он и твой отец были друзьями в школе. Вся семья Блэка училась на моём факультете, но Сириус оказался в Гриффиндоре! Как досадно - он был талантливым мальчиком. Правда, его брат Регулус всё-таки попал в Слизерин, но вместе с Сириусом получился бы отличный дуэт!
В этот момент он был похож на заядлого коллекционера, которого обошли на аукционе. Очевидно, погрузившись в воспоминания, он неосознанно уставился на противоположную стену, лениво поворачиваясь, чтобы обеспечить себе равномерный подогрев сзади.
- Твоя мать, безусловно, была рождена магглами. Я не мог поверить, когда узнал об этом. Я думал, она чистокровная волшебница, настолько способной она была.
- Одна из моих друзей родилась в семье магглов, - сказал Гарри, - а она лучшая среди студентов нашего курса.
- Забавно, что иногда так получается, правда? - спросил Слизхорн.
- Не совсем, - холодно заметил Гарри.
Слизхорн удивлённо глянул на него сверху вниз.
- Не следует думать, что у меня имеются какие-то предубеждения! - воскликнул он. –

-Нет, нет и ещё раз нет! Разве не я только что сказал, что твоя мать всегда оставалась моей любимой ученицей? А после неё ещё был Дирк Крессвелл - теперь он глава Отдела Связи Гоблинов - разумеется, родители его были магглами. Очень одарённый ученик, и он до сих пор снабжает меня ценной информацией обо всём, что происходит в Гринготтсе!
Самодовольно улыбнувшись, он слегка покачался на месте и указал на множество блестящих фотографий, висящих над комодом, каждая из которых была населена крохотными движущимися изображениями.
- Все бывшие студенты, все фотографии подписаны. Среди них ты можешь заметить Барнабаса Каффа, редактора «Ежедневного Пророка», ему всегда интересно услышать, что я думаю по поводу свежих новостей. Амброзий Флюм каждый день рождения дарит большую коробку конфет - и всё только потому, что я смог лично представить его Цицерону Харкиссу, который дал ему работу! А позади - ты увидишь её, если повернёшь голову - это Гвеног Джоунз, которая, как ты знаешь, является капитаном Священноголовых Гарпий. Люди всегда бывают поражены, когда узнают, что я на короткой ноге с Гарпиями и могу достать бесплатные билеты, когда мне они понадобятся!
Эта мысль, по-видимому, привела его в отличнейшее расположение духа.
- И все эти люди в курсе, где Вас можно найти, чтобы послать Вам подарки? - спросил Гарри, недоумевая, почему Пожиратели Смерти до сих пор не выследили Слизхорна, если его так просто смогли найти многочисленные коробки конфет, билеты на квиддич и жаждущие авторитетных советов и мнений посетители.

Улыбка сползла с лица Слизхорна так же быстро, как ранее - кровь с его стен.
- Разумеется, нет, - сказал он, глядя на Гарри сверху вниз. - Я вот уже год, как ни с кем не общаюсь.
У Гарри возникло странное впечатление, что слова шокировали самого Слизхорна; он выглядел довольно растерянным какое-то мгновение. Затем он пожал плечами.
- Всё же... Предусмотрительный волшебник пытается затаиться, когда наступают тёмные времена. Дамблдор, конечно, хорошо рассуждает, однако стать учителем в Хогвартсе сейчас было бы равносильно публичному признанию в преданности и зависимости от Ордена Феникса! Я не сомневаюсь, что состоящие в нём люди достойны восхищения и очень храбры и всё такое прочее, но мне отнюдь не улыбается...
- Вам не обязательно вступать в Орден, чтобы преподавать в Хогвартсе, - перебил его Гарри, который не смог сдержать насмешки, прозвучавшей в голосе: довольно сложно было сочувствовать отшельническому образу жизни Слизхорна при мысли о Сириусе, которому пришлось прозябать в пещере и питаться крысами.

- Большинство учителей не задействовано в нём, и никто из них никогда не был убит. Ну, если, конечно, не считать Квиррела, но он заслужил то, что с ним стало, если учесть, как тесно он был связан с Волдемортом.
Гарри был абсолютно уверен, что Слизхорн окажется одним из волшебников, не переносящих, когда рядом с ними кто-то называет Волдеморта по имени, и тот его не разочаровал: Слизхорн вздрогнул и протестующе заклекотал, но Гарри сделал вид, что не обратил на это внимания.
- Я считаю, что учителя Хогвартса находятся в большей безопасности по сравнению с остальными, так как директор школы - Дамблдор. Ведь он - единственный, кого боится Волдеморт, разве нет? - продолжал Гарри.
Несколько секунд Слизхорн пристально смотрел в пустоту: казалось, он обдумывал слова Гарри.
- Н-да, вообще-то это правда, что Тот-Кого-Нельзя-Называть никогда не искал встречи с Дамблдором,- неохотно пробормотал он. - И, я предполагаю, неоспоримым фактом является то, что я не примкнул к рядам Пожирателей Смерти, а значит, Тот-Кого-Нельзя-Называть вряд ли может считать меня своим другом... И тогда мне, пожалуй, безопаснее было бы находиться поближе к Альбусу... Я не могу сделать вид, что смерть Амелии Боунз не потрясла меня. Если уж она, со всеми её контактами и под защитой Министерства...
Дамблдор вновь вернулся в комнату, и Слизхорн подпрыгнул, словно забыв, что находится в собственном доме.
- Ах, вот, наконец, и ты, Альбус, - произнёс он. - Долго же ты отсутствовал. Расстройство желудка?
- Нет, я просто читал маггловские журналы, - ответил Дамблдор. - Я, знаешь ли, люблю вязать различные узоры. Ну что ж, Гарри, мы довольно долго пользовались гостеприимностью Хораса. Думаю, нам пора уходить.
Вовсе не собирающийся сопротивляться этому Гарри вскочил на ноги. Слизхорн, казалось, был захвачен внезапным решением Дамблдора врасплох.
- Вы уходите?
- Да, именно так. Я думаю, что могу отличить безнадёжное дело, когда сталкиваюсь с ним.
- Безнадёжное?..
Слизхорн выглядел заметно оживившимся. Он мял свои толстые пальцы, глядя, как Дамблдор надевает свой дорожный плащ, а Гарри застегивает молнию на куртке.
- Что ж, мне чрезвычайно жаль, что ты не хочешь взяться за эту работу, Хорас, - произнёс Дамблдор, поднимая здоровую руку в прощальном жесте. - Хогвартс был бы рад вновь принять тебя в свои стены. Вопреки всем мерам безопасности, тебя всегда радушно примут, если ты пожелаешь нанести визит.
- Да, что ж... Очень любезно с Вашей стороны, как я уже говорил...
- Тогда прощайте.
- До свидания, - сказал Гарри.
Они уже подошли к входной двери, когда сзади раздался возглас:
- Хорошо, хорошо, я берусь!
Дамблдор обернулся и увидел запыхавшегося Слизхорна в дверях гостиной.
- Ты вернешься с пенсии?
- Да, да, - нетерпеливо произнёс Слизхорн. - Должно быть, я сошёл с ума, но да, я вернусь.
- Великолепно, - сказал Дамблдор, излучая улыбку. - Тогда, Хорас, мы увидим тебя первого сентября.
- Да, я осмелюсь сказать, увидите, - хрюкнул Слизхорн.
Пока они шли по садовой дорожке, до них долетел его голос: - Я хочу, чтобы мне прибавили жалованье, Дамблдор! Дамблдор усмехнулся. Ворота, качнувшись, закрылись за ними, и они с Гарри отправились в обратный путь сквозь темноту и клубящийся вокруг туман.

- Отличная работа, Гарри, - произнёс Дамблдор.
- Но... Я ничего не сделал, - удивлённо ответил Гарри.
- О, ты не прав. Ты показал Хорасу, какие возможности представятся ему в случае возвращения в Хогвартс. Он тебе понравился?"
- Э-э-э...
Гарри не был уверен, понравился ли ему Слизхорн. Он подумал, что тот был по-своему приятен... в некоторой степени. Но он также казался ему тщеславным. Как бы Слизхорн ни возражал, он тем не менее очень удивился словам Гарри о том, что из ребёнка из не волшебной семьи может получиться настоящая волшебница.
- Хорас, - сказал Дамблдор, освобождая Гарри от предыдущего вопроса, - любит собственный покой. Ему также льстит знакомство с известными, удачливыми и сильными мира сего. Он наслаждается чувством, что он способен влиять на этих людей. Он никогда не занял бы трон сам - он предпочитает находиться позади, за кулисами. Гораздо больше простора для деятельности, понимаешь? Раньше он отбирал любимчиков в Хогвартсе - некоторых за их честолюбие или ум, иногда - за их обаяние или талант, и он приноровился выбирать тех, кто далеко пойдёт. Хорас сформировал некий клуб приближённых, где он сам, будучи центральной фигурой, вводил новичков
в курс дела, налаживал полезные контакты между членами и всегда извлекал из этого пользу, будь то бесплатная коробочка с так горячо любимыми им замороженными ананасами или шанс порекомендовать следующего младшего ученика Отделу Связи Гоблинов.
Тут Гарри внезапно представился чёткий образ огромного раздутого паука, плетущего вокруг себя паутину, поддёргивая ниточку то тут, то там для того, чтобы подтащить больших и сочных мух поближе к себе.
- Я затем говорю тебе всё это, Гарри, - продолжал Дамблдор, - не для того, чтобы восстановить тебя против Хораса или - как теперь нам стоит его называть - Профессора Слизхорна, а для того, чтобы предостеречь тебя. Он непременно попытается прибрать тебя к рукам, Гарри. Ты был бы венцом его коллекции – «Мальчик-Который-Выжил» или, как сейчас тебя называют, «Избранный».
При этих словах Гарри пробрала дрожь, которая явно не имела ничего общего с прохладным туманом, окружавшим их. Ему напомнили слова, которые он услышал несколько недель назад, слова, имевшие для него чёткое и ужасное значение: ни один из двоих не сможет жить, пока жив другой...
Дамблдор остановился, поравнявшись с церковью, которую они проходили раньше.
- Тебе будет легче, Гарри, если ты возьмёшь меня за руку.

На этот раз немного приободрённый, Гарри был готов аппарированию, но ему всё равно не понравилось. Когда давление исчезло, и он снова почувствовал, что может свободно дышать, он понял, что стоит рядом с Дамблдором и перед ними вырисовывается искривлённый силуэт второго его самого любимого места – «Норы». Несмотря на только что испытанный леденящий ужас, Гарри просто не мог не воспрянуть духом при виде того места, где, должно быть, сейчас находился Рон... А также миссис Уизли, готовившая лучше всех, кого он когда-либо знал.
- Если ты не возражаешь, Гарри, - сказал Дамблдор, когда они миновали ворота, - я хотел бы поговорить с тобой кое о чём, прежде чем мы расстанемся. С глазу на глаз. Может быть, вот здесь?
Дамблдор показал на обветшалый сарай, где семья Уизли хранила мётлы. Немного озадаченный, Гарри через скрипучую дверь зашёл вслед за Дамблдором внутрь сарайчика, напоминавшего шкаф средних размеров. Дамблдор зажёг огонёк на конце своей волшебной палочки так, чтобы она светилась как факел, и улыбнулся Гарри.
- Я надеюсь, ты простишь меня за то, что я упоминаю об этом, Гарри, однако я очень доволен и немного горд тем, как у тебя идут дела после всего, что произошло в Министерстве. Позволь мне сказать, что Сириус тоже бы гордился тобой.
Гарри сглотнул, ему показалось, что он потерял голос. Он не думал, что сможет обсуждать Сириуса. Было очень больно услышать, как дядя Вернон сказал: - Его крёстный мертв?, и гораздо больнее - когда его имя случайно упомянул Слизхорн.
- Жестоко вышло, - мягко произнёс Дамблдор, - ты провёл так мало времени с Сириусом. Будущим долгим и радостным отношениям был положен внезапный и грубый конец.
Гарри кивнул, его глаза были прикованы к пауку, карабкавшемуся по шляпе Дамблдора. Он точно знал - Дамблдор понял. Он, возможно, подозревал, что, пока не пришло письмо из Хогвартса, всё свободное время у Дурслей Гарри провёл лёжа на кровати, отказываясь от обеда и глядя в затуманенное окно, наполненное лишь холодом, ассоциировавшимся у него с дементорами.
- Просто так тяжело, - наконец тихим голосом сказал Гарри, - понимать, что он больше мне никогда не напишет.
Внезапно его глаза защипали, и он сморгнул. Он чувствовал себя невообразимо глупо, признавая это, однако то, что за пределами Хогвартса существовал человек, которому было совсем не безразлично, что происходило с Гарри, который заботился о нём почти как родной отец, было самым лучшим качеством его крёстного отца. А теперь почтовые совы больше никогда не утешат Гарри, прилетев с письмом от Сириуса, и не принесут ему прежнего успокоения...
- Сириус представлял собой много того, что ты прежде никогда не испытывал, - проникновенно сказал Дамблдор. - Конечно, потеря опустошила тебя...
- Но пока я находился у Дурслей, - перебил его Гарри, и голос его стал сильнее, - я понял, что не могу отгородиться от мира или... сломаться. Сириус наверняка бы не захотел, чтобы так произошло, ведь правда? И в любом случае, жизнь слишком коротка. Стоит взглянуть на Мадам Боунз, на Эммелин Вэнс... Я могу быть следующим, верно? Но если так, - с ожесточением произнёс он, глядя Дамблдору прямо в голубые глаза, блестевшие в свете палочки, - то я позабочусь о том, чтобы унести с собой столько Пожирателей Смерти, сколько смогу, и Волдеморта вместе с ними, если получится.
- Это слова достойного сына своих родителей и истинного крёстника Сириуса! - воскликнул Дамблдор, одобряюще похлопав Гарри по плечу. - Снимаю перед тобой шляпу. Или снял бы, если бы не боялся осыпать тебя с ног до головы пауками! А теперь давай перейдём к более существенной теме для разговора... Я смею предположить, что ты читал "Ежедневный Пророк" на протяжении последних двух недель?
- Да, - ответил Гарри, и его сердце забилось быстрее.
- Тогда, я предполагаю, ты заметил, что информация по поводу твоего приключения в Министерстве скорее не утекла со страниц «Пророка», а превратилась в форменное наводнение?
- Да, - снова согласился Гарри, - и теперь все знают, что я единственный...
- Нет, никому это неизвестно, - вмешался Дамблдор. - Во всём мире есть только два человека, которым в полной мере известно пророчество относительно тебя и Лорда Волдеморта, и оба они сейчас стоят в этом вонючем, полном пауков, сарае. Однако, много людей - да-да! - догадалось, что Волдеморт послал своих Пожирателей Смерти за пророчеством, и что оно касалось тебя. А теперь я, конечно, буду прав, если скажу, что ты никому не поведал, что тебе известно, о чём говорилось в пророчестве?
- Нет, - ответил Гарри.
- В общем-то, мудрое решение, - сказал Дамблдор, - Хотя, мне кажется, тебе следовало бы расслабиться в присутствии твоих друзей - Мистера Рональда Уизли и Мисс Гермионы Грейнджер. Да, - продолжал он, глядя на опешившего Гарри, - Я думаю, им следует знать. Ты делаешь им медвежью услугу, скрывая от них настолько важную информацию.
- Но я не хотел...
- ... Обеспокоить или напугать их? - Спросил Дамблдор, разглядывая Гарри из-под очков в форме полумесяца. - Или, возможно, признаться, что ты сам обеспокоен и напуган? Ты нуждаешься в своих друзьях, Гарри. Как ты сам правильно сказал, Сириус не хотел бы, чтобы ты отгородился от всего мира.
Гарри не ответил, но, по всей видимости, Дамблдору и не нужен был ответ.
- Касательно другой, хоть и относящийся к предыдущей, темы... - Продолжал он, - Я хотел бы, чтобы ты брал у меня индивидуальные уроки в этом году.
- Индивидуальные? У Вас? - поразился Гарри, наконец выведенный из состояния молчания.
- Да. Мне кажется, подошло то время, когда мне нужно принять большее участие в твоём образовании.
- Чему Вы будете меня учить, сэр?
- Всему по чуть-чуть, - расплывчато ответил Дамблдор.
Гарри помолчал немного в ожидании, однако Дамблдор не спешил развивать эту тему, и тогда Гарри решил спросить ещё кое о чём, что немного его волновало.
- Если я буду заниматься с Вами, сэр, мне не придётся ходить на уроки Окклюменции к Снейпу?
- Профессору Снейпу, Гарри, - подчеркнул Дамблдор. - Нет, не придётся.
- Отлично, - с облегчением выдохнул Гарри, - потому что они были просто...
Тут он запнулся, осторожно подбирая слова, чтобы не сказать, что он на самом деле думает.
- Я полагаю, слово «фиаско» прекрасно подойдёт, - закончил за него Дамблдор, кивнув головой.
Гарри рассмеялся.
- Ну, значит, отныне мне не придётся часто видеться с профессором Снейпом, - заключил он, - потому что он не даст мне заниматься Зельеварением, пока я не получу "отлично" по СОВ, а это невозможно.
- Не считай сов, пока они не прилетели, - тяжело сказал Дамблдор. - Которые, кстати, как я предполагаю, прибудут сегодня. Теперь, Гарри, ещё две вещи, пока мы не распрощались. Прежде всего, я хотел бы, чтобы ты впредь всегда держал при себе мантию-невидимку. Даже в пределах Хогвартса. Просто на всякий случай, ты меня понимаешь?
Гарри кивнул головой.
- И последнее: пока ты здесь находишься, Министерство Магии охраняет «Нору» настолько хорошо, насколько это возможно. Эти меры, безусловно, принесли небольшое неудобство Артуру и Молли. К примеру, вся их почта предварительно проверяется в Министерстве, прежде чем её отошлют по адресу. Они ничуть не возражают, ибо главное, о чём они заботятся, - это твоя безопасность. Тем не менее, ты бы плохо отблагодарил их, рискуя своей шеей, пока живёшь с ними.
- Я понимаю, - быстро сказал Гарри.
- Что ж, отлично, - произнёс Дамблдор, толкая облупившуюся дверь и выходя во двор. - Я вижу, на кухне горит свет. Давай-ка не будем лишать Молли возможности посетовать на то, как ты похудел за лето.