Несколько дней подряд студенты обсуждали побег Фреда и Джорджа. Эта история передавалась от одного к другому, обрастая все новыми подробностями. Казалось, что их подвиг станет одной из Легенд Хогвартса: даже истинные свидетели были почти уверены, что видели, как близнецы, спикировав на Амбридж, закидали ее навозными бомбами. Многие пытались подражать им. Гарри часто слышал от студентов что-то вроде: "Честное слово, мне постоянно хочется запрыгнуть на метлу и убраться отсюда" или "Еще один такой урок и я и впрямь сделаю так же, как Уизли".
Фред и Джордж позаботились о том, чтобы их не скоро забыли. Во-первых, на пятом этаже в коридоре восточного крыла замка раскинулось болото, а они не оставили никаких инструкций о том, как его удалить. Амбридж и Филч перепробовали множество средств для его ликвидации, но безуспешно. В конце концов они сдались и Филч, яростно скрипя зубами, взял на себя заботу по доставке студентов на уроки. Гарри был уверен, что МакГоннагал или Флитвик смогли бы удалить болото в один момент, но, они, видимо, предпочитали наблюдать за Амбридж, как и в случае с Блуждающими Свистогромами Уизли.
Во-вторых, в двери кабинета Амбридж остались две больших дыры, которые проделали "Чистометы" Фреда и Джорджа, стремясь воссоединиться со своими хозяевами. Филч заменил дверь и спрятал "Молнию" Гарри в темницу. Там, по слухам, Амбридж поставила на страже вооруженного охранника-тролля. Однако это было еще не все.
После побега Фреда и Джорджа освободилось место Главных Нарушителей Спокойствия. Многие студенты, вдохновленные их примером, теперь соревновались за это звание. Так, несмотря на новую дверь, кто-то умудрился запустить волосатого хрипящего Нюхача в кабинет Амбридж. Тот, в поиске светящихся предметов, быстро разорвал все в клочья и, когда Амбридж входила в кабинет, запрыгивал на нее, пытаясь отгрызть кольца с ее коротких пальцев. Навозные бомбы и Шарики-вонючки так часто теперь были разбросаны в коридорах, что стало модным носить на голове Пузырь-Башку. Кроме очевидной пользы - она гарантировала моднику свежий воздух, - Пузырь-Башка дарила прикольное ощущение аквариума на голове.
Филч бродил по коридорам с хлыстом в руках, полный отчаянной решимости поймать негодяев, но проблема заключалась в том, что теперь нарушителей было так много, что он никогда не знал, куда смотреть. Следовательская Бригада пыталась помогать ему, но с ее членами продолжали происходить странные вещи. Уоррингтон из слизеринской команды по квиддичу попал в больничное крыло с ужасным диагнозом - его кожа выглядела так, будто была покрыта кукурузными хлопьями; у Пэнси Паркинсон, к удовольствию Гермионы, выросли рога и целый день она провела у мадам Помфри.
Между тем, стало ясно, как много порций Отлынивающего Хавчика Фред и Джордж сумели продать перед своим отъездом из Хогвартса. Стоило Амбридж только войти в аудиторию, как студенты падали в обмороки, бились в приступах лихорадки или у них из носа хлестала кровь. Воя от гнева, она попыталась найти первопричину сей таинственной болезни, но студенты упрямо твердили ей, что это "Амбриджита". Допросив четыре класса и даже не приблизившись к разгадке их тайны, она была вынуждена уступить и позволить кровоточащим и падающим в обмороки студентам толпами уходить с уроков.
Но даже поклонники Хавчика не могли конкурировать с мастером дебоша, Пивзом, который, казалось, принял прощальные слова Фреда как руководство к действию. Безумно кудахча, он прыгал по школе, переворачивая вверх ногами столы, вырывая из пола доски, сваливая статуи и вазы. Он дважды запирал миссис Норрис внутри рыцарских доспехов, что доводило до бешенства ее опекуна. Пивз бил фонари и гасил свечи; развлекался, жонглируя горящими факелами над головами кричащих студентов; выбрасывал аккуратно сложенные кипы пергамента в огонь или из окон (вот это я не знаю, как перефразировать. Понимаю, что составлено неправильно, а сказать по-русски не могу); затопил второй этаж, открыв все краны в ванных, выпустил мешок тарантулов в центре Большого Зала, когда все завтракали, а в небольших перерывах между каверзами, он хвостом мотался за Амбридж и издавал пукающие звуки всякий раз, когда она пыталась заговорить.
Из всего персонала Хогвартса, казалось, только Филч пытался ей помочь. И действительно, как-то Гарри заметил Профессора МакГоннагал, проходящую мимо Пивза. Тот пытался открутить хрустальную люстру с потолка, а МакГоннагал что-то шепнула ему уголком рта. Гарри мог поклясться, что она посоветовала крутить в другую сторону.
Монтагью все еще не оправился после посещения туалета, и его родители появились утром во вторник. Они твердо вышагивали по лужайке и выглядели чрезвычайно сердитыми.
- Мы же должны сказать? - волновалась Гермиона на уроке Заклинаний. Она устроилась поудобнее у окна, чтобы лучше видеть мистера и миссис Монтагью. - О том, что случилось с ним? Может, это поможет мадам Помфри вылечить его?
- Конечно, не надо, он и так очухается, - равнодушно проговорил Рон.
- Тем хуже для Амбридж, точно? - сказал Гарри довольным тоном.
Он и Рон ударили палочками по чайным чашкам, которые должны были заколдовать. У чашки Гарри выросло четыре очень коротких ноги, которые не могли достать до стола и бессмысленно извивались в воздухе, а у чашки Рона ножки выросли длинные, но тонкие. Они с большим трудом приподняли кубок над столом, задрожали, потом, не выдержав, свернулись, и кубок раскололся пополам.
- Репаро, - быстро произнесла Гермиона, исправляя чашку Рона одним взмахом волшебной палочки. - Это очень хорошо, но что если Монтагью останется таким навсегда?
- А нам что за дело? - раздраженно сказал Рон, в то время как его чайная чашка, пьяно шатаясь, снова встала. - Монтагью не должен был пытаться забрать те очки у Гриффиндора, или как? Если тебе больше не о чем волноваться, Гермиона, волнуйся обо мне!
- О тебе? - удивилась она. Ее кубок попытался радостно пробежать поперек стола на своих четырех небольших крепких ножках, но она его ловко поймала и поставила перед собой. - С чего это я должна волноваться о тебе?
- Когда следующее мамино письмо, наконец, пройдет цензуру Амбридж, - посетовал Рон, пытаясь руками поддерживать свою чашку, потому что ее хилые ноги явно были не способны удержать ее вес, - у меня будут большие неприятности. Я не удивлюсь, если она послала еще одну Вопилку.
- Но...
- Вот увидишь, я окажусь виновником того, что Фред и Джордж смылись, - сказал Рон мрачно. - Она скажет, что я должен был остановить их, что я должен был грудью встать на пути их метел или еще что-нибудь... да, это все будет моя вина.
- Ну, она будет не права, если скажет это, ты же не мог ничего сделать! Я уверена, что этого не будет. Она не может не понять: раз у них действительно есть помещение в Диагоновом Переулке, значит они планировали это целую вечность.
- Да, точно. Но как они его получили? - сказал Рон, так сильно ударив свою чашку палочкой, что ее ноги свернулись снова и судорожно задергались перед ним. - Хитрые бестии! Аренда одного места в Диагоновом Переулке стоит кучу золота. Она захочет узнать, где они достали такие деньжищи.
- Ну да, мне тоже это интересно, - сказала Гермиона. Ее чайная чашка аккуратной трусцой обежала кружку Гарри. Та шевелила своими короткими ножками, которые все еще не могли дотянуться до стола, - может, Мундунгус уговорил их продавать краденные вещи или еще что-нибудь в этом роде.
- Нет, - отрезал Гарри.
- Откуда ты знаешь? - хором спросили Рон и Гермиона.
- Дело в том... - Гарри заколебался, но момент истины, казалось, настал. Не было смысла молчать, ведь тогда Фреда и Джорджа могли бы заподозрить в преступлении. - Они получили это золото от меня. Я отдал им свой выигрыш Турнира Трех Волшебников.
Воцарилось напряженная тишина, чайная чашка Гермионы пробежала прямо по краю стола, свалилась на пол и разбилась.
- Гарри, как ты смог! - воскликнула она.
- Еще как смог, - возмутился Гарри. - И не жалею об этом. Мне не нужно было это золото, а они превосходно смогут управлять магазином Волшебных Приколов.
- Ну и прекрасно! - обрадовался Рон. - Значит, это ты во всем виноват! Маме не в чем будет обвинить меня! Можно, я расскажу ей?
- Да, так будет лучше, - тупо произнес Гарри, - особенно, если она думает, что они продают украденные котлы...
Гермиона не произнесла ни слова до конца урока, но Гарри был уверен, что это - лишь затишье перед бурей. И действительно, как только наступила перемена и они вышли из замка на слабое майское солнце, она поймала взгляд Гарри и открыла рот, набрав побольше воздуха в легкие.
Но Гарри не дал ей начать.
- Что сделано, то сделано, - сказал он твердо. - Фред и Джордж взяли и уже потратили солидную часть золота. Кроме того, я не могу забрать деньги обратно, да и не хочу. Так что побереги связки, Гермиона.
- Я хотела поговорить не о Фреде и Джордже! - хрипло проговорила она.
Рон недоверчиво фыркнул и Гермиона бросила на него очень грозный взгляд.
- Да, не о них! - рассердилась Гермиона. - На самом деле я хотела спросить Гарри, когда он собирается вернуться к Снейпу и продолжить уроки по Ментальной Блокировки!
Сердце Гарри упало. Как только они закончили тему драматического отъезда Фреда и Джорджа, Рон и Гермиона захотели услышать новости о Сириусе. Гарри очень не хотелось рассказывать, почему он стремится как можно быстрее встретится с ним, но в конце концов все-таки признался, что Сириус потребовал возобновить уроки Блокировки. И тут же пожалел - Гермиона больше не позволяла закрыть эту тему и возвращалась к ней снова и снова, особенно тогда, когда Гарри менее всего этого ожидал.
- Только не ври, что тебе перестали сниться странные вещи, - говорила теперь она, - Рон рассказал, что ты прошлой ночью снова бормотал во сне.
Гарри бросил на Рона рассерженный взгляд. Рон смутился.
- Ты совсем немножко бормотал, - извиняясь, пробормотал он. - Что-то вроде "еще чуть-чуть дальше".
- Мне снилось, как ты играешь в Квиддич, - соврал Гарри. - Я пытался посоветовать тебе потянуться чуть-чуть дальше, чтобы схватить Квоффл.
Уши Рона покраснели. Гарри почувствовал своего рода мстительное удовольствие. Разумеется, ему не снилось ничего подобного.
Прошлой ночью он еще раз сделал вылазку в коридор Отдела Тайн. Он прошел через круглую комнату, потом комнату, полную щелкающего и пляшущего света, пока не оказался снова внутри той пещеровидной комнаты, заполненной полками, на которых располагались пыльные стеклянные шары.
Он поспешил прямо к ряду номер девяносто семь, повернул налево и побежал вдоль ряда..., - вероятно тогда-то он и говорил вслух, - еще чуть-чуть дальше... - он чувствовал, что его сознание само пытается пробудиться... - и прежде, чем достиг конца ряда, он снова оказался в кровати, пристально глядя на свисающий балдахин.
- Ты тренируешься защищать разум, не так ли? - спросила Гермиона, посмотрев на Гарри сияющими глазами. (Наверное, тут имелось в виду "сверкнув глазами" или что-то в этом роде... может быть "подозрительно глядя"....) - Ты продолжаешь ходить на Блокировку?
- Конечно, - сказал Гарри, стараясь, чтобы его голос звучал так, как будто этот вопрос оскорбителен для него, но пытаясь не смотреть ей в глаза. На самом деле, он очень хотел узнать, что скрыто в этой комнате, полной пыльных шаров, поэтому ждал продолжения снов.
Но проблема была в следующем: всего меньше месяца осталось до экзаменов и каждая свободная минута была посвящена зубрежке. Его мозг, казалось, был настолько насыщен информацией, что ему было очень трудно уснуть вообще. А когда все же засыпал, он видел глупые сны об экзаменах. Он ощущал, что часть его разума - та часть, которая часто говорила голосом Гермионы, - чувствовала себя преступницей, блуждая по коридору с черной дверью, и стремилась пробудить его прежде, чем он мог достичь конца пути.
- Знаешь, - сказал Рон. Его уши все еще пылали, - если Монтагью не поправится до того, как Слизерин будет играть с Хаффлпафом, у нас будет шанс завоевать Кубок.
- Да, наверное, - сказал Гарри, радуясь перемене темы.
- Ведь мы выиграли одну игру и проиграли одну, - если Слизерин проиграет Хаффлпафу в следующую субботу...
- Да, точно, - вяло пробормотал Гарри. Он уже не слушал. Чо Чанг только что прошла через внутренний двор, решительно не глядя на него.