Гарри Поттер и Орден Феникса

Гарри не хотел рассказывать остальным о том, что у них с Луной была одна и та же галлюцинация, если это было действительно так, поэтому он, не сказав больше ничего про лошадей, сел в карету и захлопнул за собой дверь. Но все же он не мог оторвать взгляд от силуэтов, которые двигались за окном.
- Вы видели эту Граббли-Планк? - спросила Джинни. - Что она опять здесь делает? Хагрид же не мог уволиться, правда?
- Я была бы рада, если бы он так и сделал, - сказала Луна, - он не очень хороший учитель, как вы думаете?
- Нет, он замечательный! - сердито воскликнули Гарри, Рон и Джинни.
Гарри пристально посмотрел на Гермиону. Она кашлянула и быстро сказала:
- М-м-м... да, он очень хороший...
- Ну, а мы в Равенкло думаем, что он смешной, - невозмутимо заявила Луна.
- Значит у вас дурацкое чувство юмора, - буркнул Рон, когда колеса под ними скрипнули и карета тронулась.
Грубость Рона нисколько не смутила Луну. Наоборот, она некоторое время продолжала рассматривать его так, как будто он был занятной телевизионной передачей.
Громыхая и раскачиваясь, кареты колонной двигались по дороге. Когда они проезжали ворота школы, высокие каменные колонны, увенчанные крылатыми вепрями, Гарри привстал, пытаясь увидеть, есть ли свет в хижине Хагрида возле Запретного Леса, но кругом царила совершенная темнота. Впереди смутно виднелись башни Хогвартского замка, угольно-черные на фоне темного неба, с яркими огоньками окон.
Кареты с лязгом подъехали к каменной лестнице, ведущей к дубовым парадным дверям, и Гарри первым вышел наружу. Он опять обернулся, ища освещенные окна возле Леса, но в хижине Хагрида явно не было признаков жизни. Неохотно, со слабой надеждой, что они исчезли, он перевел взгляд на странных скелетоподобных существ, они неподвижно стояли в прохладном ночном воздухе, поблескивая пустыми белыми глазами.
Гарри однажды уже видел нечто такое, чего не мог видеть Рон, но тогда это было всего лишь отражение в зеркале, то есть что-то гораздо более иллюзорное, чем сотня вполне реальных тварей, достаточно крепких, чтобы тянуть кареты. Если верить Луне, эти существа всегда были здесь, невидимые для остальных. Почему же Гарри теперь мог их видеть, а Рон нет?
- Ты идешь или как? - спросил Рон за его спиной.
- А... да, - быстро сказал Гарри, и они присоединились к толпе, спешившей подняться по лестнице.
Вестибюль был освещен факелами и наполнен эхом шагов учеников, проходивших по выложенному каменными плитами полу к двойным дверям, которые вели в Большой Зал, к банкету, посвященному началу учебного года.
Ученики постепенно заполняли четыре длинных факультетских стола под беззвездным темным потолком, точно таким же, как и небо, видневшееся сквозь высокие окна. В воздухе над столами парили свечи, освещая серебристых призраков, летавших по Залу, и лица оживленно болтавших учеников, которые с нетерпением обсуждали летние новости, приветствовали своих друзей с других факультетов и разглядывали новые прически и мантии друг друга. Снова Гарри заметил, как некоторые перешептывались, когда он проходил мимо, но он сжал зубы и постарался сделать вид, что не замечает этого.
Луна прошла к столу Равенкло. Когда ребята подошли к гриффиндорскому столу, компания четверокурсников окликнула Джинни, и она села рядом с ними. Гарри, Рон, Гермиона и Невилл уселись все вместе примерно посередине стола, между Почти Безголовым Ником, приведением Гриффиндора, и Парвати Патил с Лавандой Браун. Девочки чересчур оживленно и дружелюбно поприветствовали Гарри, и у него появилось предположение, что мгновение назад они разговаривали именно о нем. Однако у него нашелся более важный повод для беспокойства, когда он взглянул поверх голов студентов на учительский стол, стоящий у главной стены Зала.
- Его здесь нет...
Рон и Гермиона тоже внимательно осмотрели стол учителей, хотя в этом и не было необходимости: рост Хагрида выделял его из любой толпы.
- Он не мог уехать, - с тревогой сказал Рон.
- Конечно, не мог, - решительно согласился Гарри.
- Ты же не думаешь, что он... ранен, или с ним что-то случилось, правда? - неуверенно спросила Гермиона.
- Нет, - тут же ответил Гарри.
- Но тогда где он?
Последовала небольшая пауза, потом Гарри очень тихо, так что Невилл, Парвати и Лаванда не слышали, сказал:
- Может, он еще не вернулся. Ну, помните, после задания, которое он летом выполнял для Дамблдора...
- Да, пожалуй, - Рон успокоился, но Гермиона, покусывая губы, продолжала оглядывать стол учителей, как будто хотела получить более убедительное объяснение отсутствия Хагрида.
- А это кто? - внезапно произнесла она, указывая куда-то в середину стола преподавателей.
Гарри проследил за ее взглядом. Сначала он заметил Профессора Дамблдора, который сидел в золотом кресле с высокой спинкой в центре длинного стола учителей, одетый в темно-фиолетовую мантию, усеянную серебристыми звездами, и такую же шляпу. Дамблдор наклонил голову к женщине, сидящей рядом с ним, та что-то говорила ему на ухо. Гарри подумал, что она выглядит, как старая дева: приземистая, с короткими вьющимися волосами мышиного цвета, повязанными жуткой розовой ленточкой в тон пушистой розовой кофте, надетой поверх мантии. Но тут она слегка повернулась, чтобы сделать глоток из кубка, и он с ужасом узнал это бледное, похожее на жабье, лицо и выпученные глаза.
- Эта же та самая Умбридж!
- Кто? - спросила Гермиона.
- Она была на слушании моего дела, она работает на Фаджа!
- Милая кофточка, - с ухмылкой заметил Рон.
- Она работает на Фаджа... - нахмурившись, повторила Гермиона. - Что же она здесь делает, черт возьми?
- Понятия не имею...
Гермиона взглянула на стол учителей, ее глаза сузились.
- Нет, - пробормотала она, - нет, конечно...
Гарри не понял, о чем она говорила, но не стал переспрашивать: его внимание привлекла Профессор Граббли-Планк, которая появилась возле стола учителей, пробралась к самому концу и заняла место, на котором обычно сидел Хагрид. Это означало, что первокурсники уже пересекли озеро и добрались до замка. И действительно, через несколько секунд двери Вестибюля открылись, и длинной цепочкой вошли перепуганные первокурсники, возглавляемые Профессором МакГоннагалл, которая несла табурет и лежащую на нем старинную волшебную шляпу, всю в заплатах, с широкой дырой возле обтрепанных полей.
Шум в Большом Зале вмиг прекратился. Первокурсники выстроились напротив стола учителей, лицом к остальным студентам, Профессор МакГоннагалл аккуратно поставила табурет перед ними и отошла назад.
В свете свечей лица первокурсников казались очень бледными. Маленький мальчик, стоящий в середине, задрожал. Гарри на секунду вспомнил, в каком ужасе стоял он сам когда-то, ожидая неведомого испытания, которое должно было определить, на какой факультет он отправится.
Вся школа ждала, затаив дыхание. Наконец, дыра возле полей расширилась, словно рот, и Волшебная Шляпа запела:

Шляпы вновь замерла, раздались аплодисменты, хотя впервые на памяти Гарри они сопровождались бормотанием и перешептыванием. По всему Залу студенты обменивались комментариями, и Гарри, продолжая аплодировать вместе со всеми, точно знал, о чем они разговаривают.
- Похоже, в этом году она в ударе, - сказал Рон, подняв брови.
- Точно, - заметил Гарри.
Волшебная Шляпа обычно ограничивалась описанием качеств, необходимых для студентов каждого из четырех факультетов Хогвартса, и своей ролью в сортировке. Гарри не помнил, чтобы она когда-нибудь до этого давала советы школе.
- Интересно, делала ли она предостережения раньше? - с легким беспокойством спросила Гермиона.
- Несомненно, - с видом знатока сказал Почти Безголовый Ник, наклонясь к ней сквозь Невилла (Невилл вздрогнул: довольно неприятно, когда сквозь тебя проходит привидение). - Шляпа считает своим долгом предупредить школу всякий раз, когда чувствует...
Профессор МакГоннагалл, которая готовилась зачитать список первокурсников, грозно оглядела шептавшихся студентов. Шепот в зале тут же утих, Почти Безголовый Ник приложил прозрачный палец к губам и снова выпрямился. Профессор МакГоннагалл еще раз с неодобрением окинула взглядом все четыре стола, после чего опустила глаза к длинному свитку пергамента и назвала первое имя:
- Аберкромби, Эуан.
Тот перепуганный мальчик, на которого Гарри уже обращал внимание, спотыкаясь, вышел вперед и надел Шляпу себе на голову. Только его торчащие уши не давали ей упасть ему на плечи. Шляпа на мгновение задумалась, потом ее рот опять открылся, и она объявила:
- Гриффиндор!
Гарри громко захлопал вместе с остальными гриффиндорцами, Эуан Аберкромби на подгибающихся ногах подошел к столу Гриффиндора и сел с таким видом, словно был готов провалиться сквозь землю, чтобы его больше никто не видел.
Постепенно шеренга первокурсников редела. В паузах между объявлением очередного имени и решением Волшебной шляпы Гарри слышал, как у Рона урчит в животе. Наконец, "Целлер, Роза" была направлена в Хаффлпаф, и Профессор МакГоннагалл вынесла табурет со Шляпой из Зала. Профессор Дамблдор поднялся с места.
Несмотря на свои недавние обиды на Директора, Гарри успокоился, увидев Дамблдора, стоящего перед студентами. Отсутствие Хагрида, появление этих ящероподобных лошадей были неприятными сюрпризами, омрачившими возвращение в Хогвартс, которого Гарри так долго ждал, как будто в любимой песне прозвучали фальшивые ноты. Но по крайней мере одно осталось неизменным: Директор, который встал, чтобы поприветствовать студентов перед банкетом в честь начала учебного года.
- Нашим новичкам, - звенящим голосом произнес Дамблдор с сияющей улыбкой, широко раскинув руки. - Добро пожаловать! Нашим стареньким - добро пожаловать назад! Настало время для речи, но ее не будет. Угощайтесь!
Раздался одобрительный смех и взрыв аплодисментов. Дамблдор элегантно опустился в кресло и закинул свою бороду через плечо, чтобы она не попала в тарелку - из ниоткуда появилась еда, и пять длинных столов прогнулись под тяжестью блюд и подносов с мясом, пирогами и салатами, хлебом и соусами и кувшинов с тыквенным соком.
- Отлично, - Рон схватил ближайшее к нему блюдо с отбивными и начал перекладывать содержимое на свою тарелку. Почти Безголовый Ник с тоской наблюдал за ним.
- Что ты говорил перед сортировкой? - спросила Гермиона призрака, - про предупреждения Шляпы?
- Ах, да, - ответил Ник, обрадовавшись поводу отвернуться от Рона, который теперь с просто неприличным энтузиазмом уплетал жареный картофель. - Да, я слышал, как Шляпа и раньше делала предостережения, когда чувствовала, что школа находится в опасности. И конечно, каждый раз она советовала одно и то же: держитесь вместе, и тогда вы будете сильными.
- Аашуает а аашноть ахолы аше хапа? - произнес Рон.
Его рот был набит битком, и Гарри подумал, что издавать хоть какие-то звуки - это почти подвиг для Рона.
- Прошу прощения? - любезно переспросил Почти Безголовый Ник. Гермиона с отвращением посмотрела на Рона. Рон сделал чудовищный глоток и повторил:
- Откуда она знает про опасность для школы, она же Шляпа?
- Не знаю, - ответил Почти Безголовый Ник. - Хотя... она же находится в кабинете Дамблдора, можно предположить, что она именно там получает информацию.
- И она хочет, чтобы все факультеты дружили между собой? - Гарри взглянул в сторону стола Слизерина, где распоряжался Драко Малфой. - Вряд ли...
- Что ж, вам следует изменить точку зрения - с упреком сказал Ник. - Теперь необходимо мирное сотрудничество. Мы, призраки, хотя и принадлежим разным факультетам, поддерживаем дружеские отношения. Несмотря на соперничество между Гриффиндором и Слизерином, я не собираюсь ссориться с Кровавым Бароном.
- Только потому, что ты боишься его, - хмыкнул Рон.
Почти Безголовый Ник был оскорблен до глубины души.
- Боюсь? Меня, сэра Николаса де Мимси-Попрингтон, никогда в жизни не обвиняли в трусости! В моих жилах течет благородная кровь...
- Какая кровь? - спросил Рон. - У тебя же нет...
- Это же просто выражение! - Почти Безголовый Ник так рассердился, что его голова угрожающе закачалась на почти перерубленной шее. - Я полагаю, что еще могу получать удовольствие, используя в разговоре любые слова, которые мне нравятся, даже если не могу наслаждаться едой и питьем! Но я знаю, что делать со студентами, которые подшучивают надо моей смертью, уверяю вас!
- Ник, он правда не смеялся над тобой! - воскликнула Гермиона, с возмущением взглянув на Рона.
К несчастью Рон уже успел снова набить рот, и все, что у него получилось, это было "Шпрахын фы канешно". Ник не посчитал это подобающим извинением. Он поднялся в воздух, поправил свою шляпу с перьями и переместился на другой конец стола, устроившись между братьями Криви, Колином и Денисом.
- Молодец, Рон, - буркнула Гермиона.
- Что? - возмутился Рон, наконец-то проглотив все, что было у него во рту. - Нельзя задать простой вопрос?
- Ладно, хватит, - раздраженно сказала Гермиона, и они оба обиженно замолчали.
Гарри уже настолько привык к их ссорам, что даже не попытался помирить их, он решил, что лучше спокойно доест бифштекс и почечный пирог, а потом закусит большим куском своего любимого торта с патокой.
Когда все наелись, и в Зале опять поднялся шум, Дамблдор снова встал. Разговоры немедленно прекратились, все повернулись к Директору. Гарри чувствовал приятную усталость. Где-то наверху ждала его кровать, теплая и мягкая...
- Ну вот, пока мы все перевариваем еще один чудесный банкет, я прошу несколько минут вашего внимания для традиционных объявлений перед началом учебного года, - произнес Дамблдор. - Первокурсники должны знать, что в Лес в окрестностях школы ученикам ходить запрещено. Некоторым студентам старших курсов тоже не мешает об этом вспомнить (Рон, Гарри и Гермиона переглянулись).
- Мистер Филч, наш завхоз, попросил меня, как он сказал, в четыреста шестьдесят второй раз, напомнить всем вам, что в коридорах в перерывах между занятиями использовать магию запрещается. Кроме того, есть множество других ограничений, их полный список можно найти на двери кабинета Мистера Филча.
- У нас произошли две замены в составе учителей. Мы рады возвращению Профессора Граббли-Планк, которая будет вести уроки Ухода за Магическими Существами, и я с удовольствием представляю вам Профессора Умбридж, нового учителя по Защите от Темных Искусств.
Раздались вежливые аплодисменты, во время которых Гарри, Рон и Гермиона обменялись тревожными взглядами: Дамблдор не сказал, долго ли Граббли-Планк будет преподавать.
Дамблдор продолжил:
- Отбор в команды по квиддичу состоится...
Он вдруг остановился, вопросительно глядя на Профессора Умбридж. Поскольку стоя она была не намного выше, чем сидя, в первый момент никто не понял, почему Дамблдор внезапно замолчал, но Профессор Умбридж прочистила горло, "Кхе, кхе", и стало ясно, что она действительно встала и собралась произнести речь.
На мгновение Дамблдор растерялся, но тут же сел и стал смотреть на Профессора Умбридж с таким видом, как будто он больше всего на свете хотел бы услышать то, что она скажет. Остальные преподаватели не смогли так же умело скрыть удивление. Брови Профессора Спраут исчезли в ее непослушных волосах, губы Профессора МакГоннагалл стали такими тонкими, какими Гарри их еще не видел. Ни один новый учитель никогда не перебивал Дамблдора. На лицах многих студентов появились презрительные улыбки - эта женщина явно не знала, что принято в Хогвартсе.
- Спасибо, Директор, - жеманно, с придыханием, заговорила Профессор Умбридж, - за ваши добрые слова.
При первых же звуках ее высокого девичьего голоса Гарри снова почувствовал прилив необъяснимой неприязни, все в ней вызывало в нем отвращение - начиная с дурацкого голоса и заканчивая пушистой розовой кофтой. Он опять прокашлялась ("кхе, кхе") и продолжила:
- Должна сказать, что очень приятно снова оказаться в Хогвартсе! - она улыбнулась, показав острые зубы, - и увидеть такие счастливые личики, которые смотрят на меня!
Гарри огляделся. Ни одно лицо, насколько он мог заметить, не выглядело счастливым. Напротив, все были слегка растерянными от такого, как к пятилетним детям, обращения.
- Я очень хочу познакомиться со всеми вами, и я уверена, что мы станем хорошими друзьями!
После этих слов студенты начали переглядываться, некоторые из них с трудом скрывали усмешки.
- Я буду ее другом, если мне не надо будет одевать эту кофточку, - прошептала Парвати Лаванде, и они обе захихикали.
Профессор Умбридж снова откашлялась ("кхе, кхе"), и когда она продолжила, придыхание исчезло из ее голоса. Теперь он звучал по-деловому, речь стала монотонной, словно выученная наизусть.
- Министерство Магии всегда считало, что обучение юных волшебниц и волшебников - это вопрос первостепенной важности. Необыкновенные способности, данные вам от рождения, могут превратиться в ничто, если не будут взлелеяны и отточены заботливым обучением. Древнее уникальное мастерство волшебников должно быть передано следующим поколениям, если мы не хотим потерять его навсегда. Сокровища волшебного познания, накопленные нашими предками, должны охраняться, пополняться и отшлифовываться теми, кто был призван к благородной профессии учителя.
Тут Профессор Умбридж сделала небольшую паузу и слегка поклонилась своим коллегам-учителям, причем никто из них не поклонился в ей в ответ. Темные брови профессора МакГоннагалл сдвинулись настолько, что она стала похожа на ястреба, и Гарри заметил, что она многозначительно переглянулась с Профессором Спраут, когда Умбридж издала еще одно "кхе, кхе" и продолжила свою речь.
- Каждый директор и директриса Хогвартса вносили что-то новое в ответственный процесс управления этой древней школой, и это правильно, потому что без прогресса начнется застой и распад. Тем не менее, мы должны остерегаться прогресса ради прогресса, так как наши проверенные и испытанные традиции часто не требуют вмешательства извне. Баланс между старым и новым, между постоянством и изменчивостью, между традициями и нововведениями...
Гарри почувствовал, что его внимание стало снижаться, мозг начал засыпать и отключаться. В Зале уже не было той тишины, которая всегда стояла во время речей Дамблдора: студенты начали перешептываться и хихикать. За столом Равенкло Чо Чанг оживленно болтала с друзьями. Неподалеку от Чо Луна Лавгуд снова достала "Придиру". Тем временем Эрни Макмиллан за столом Хаффлпафа был одним из немногих, кто продолжал внимательно смотреть на Профессора Умбридж, но по его остекленевшим глазам Гарри догадался, что он только делал вид, что слушает, дабы быть достойным своего нового значка префекта, который блестел у него на груди.
Профессор Умбридж, похоже, не замечала невнимания аудитории. У Гарри сложилось впечатление, что даже если у нее перед носом взорвется бомба, она все равно продолжит свое выступление. Однако учителя слушали очень внимательно, и Гермиона, казалось, ловила каждое слово Умбридж, хотя, судя по выражению ее лица, они были ей совсем не по вкусу.
- ...потому что некоторые изменения принесут только добро, в то время как другие по прошествии времени будут признаны ошибочными. И точно так же, некоторые обычаи будут сохранены, и совершенно заслуженно, тогда как от других, устаревших и неактуальных, следует отказаться. Давайте же двигаться вперед, в новою эру открытости, эффективности и ответственности, сохраняя то, что должно быть сохранено, совершенствуя то, что должно быть усовершенствовано, и без колебаний удаляя то, что, по нашему мнению, должно быть запрещено.
Она села. Дамблдор зааплодировал. Учителя последовали его примеру, хотя Гарри заметил, что некоторые хлопнули всего пару раз. Кое-кто из студентов тоже присоединился к аплодисментам, но большинство из них не сообразило, что речь, наконец, закончилась, поскольку они практически не слушали. И прежде чем все начали должным образом дружно аплодировать, Дамблдор вновь поднялся.
- Большое спасибо, Профессор Умбридж, за эту яркую речь, - он поклонился ей. - Итак, как я уже говорил, отбор в команды по квиддичу состоится...
- Да, несомненно, яркая... пролила свет, - прошептала Гермиона.
- Уж не хочешь ли сказать, что тебе понравилось? - тихо спросил Рон, переводя остекленевший взгляд на Гермиону. - Это была самая скучная речь, которую я слышал, а ведь я рос с Перси.
- Я сказала яркая, а не приятная, - ответила Гермиона. - Она очень много объяснила.
- Правда? - удивился Гарри. - По-моему, это была просто пустая болтовня.
- В этой болтовне было очень много спрятано, - помрачнела Гермиона.
- В самом деле? - рассеянно сказал Рон.
- Как вам нравится: "мы должны остерегаться прогресса ради прогресса"? А "без колебаний удалять то, что, по нашему мнению, должно быть запрещено"?
- Ну и что это значит? - нетерпеливо спросил Рон
- Я скажу вам, что это значит, - буркнула сквозь зубы Гермиона. - Это значит, что Министерство вмешивается в дела Хогвартса.
Вокруг поднялся гул и топот. Очевидно, Дамблдор только что объявил окончание банкета, потому что все поднимались с мест и направлялись к выходу. Гермиона взволнованно вскочила:
- Рон, мы же должны показать первокурсникам, куда идти!
- Ах, да, - спохватился Рон. - Эй вы, малявки!
- Рон!
- Ну, они же и правда маленькие.
- Я понимаю, но ты не должен называть их малявками! Первокурсники! - скомандовала Гермиона. - Сюда, пожалуйста!
Группа новичков робко прошла между гриффиндорским и хаффлпаффским столами, каждый их них очень старался не быть первым. Они и в самом деле казались совсем маленькими, Гарри был уверен, что сам он, попав сюда впервые, не производил такого впечатления. Он улыбнулся им. Светловолосый мальчик, стоявший рядом с Эуаном Аберкромби, сперва остолбенел, а потом подтолкнул Эуана и что-то прошептал ему на ухо. Эуан Аберкромби с таким ужасом взглянул на Гарри, что улыбка стекла с его лица как тухлосок.
- Увидимся позже, - мрачно сказал он Рону с Гермионой и в одиночестве вышел из Большого Зала, изо всех сил стараясь не обращать внимания на шепот и взгляды, сопровождавшие его. Он пробрался сквозь толпу в Вестибюле, глядя прямо перед собой, затем торопливо поднялся по мраморной лестнице, пару раз свернул в потайные проходы и вскоре оставил всех остальных далеко позади.
Он шел по пустым коридорам, с раздражением думая, что было бы глупо ожидать чего-то еще. Конечно, все будут глазеть на него: два месяца назад во время Турнира Трех Волшебников он появился из лабиринта с телом своего товарища и заявил, что видел, как вернулся Лорд Волдеморт. У него не оставалось времени на объяснения до того, как все разъехались по домам - даже если бы он и хотел рассказать всей школе о том, что случилось тогда на кладбище.
Гарри дошел до конца коридора, ведущего в гостиную Гриффиндора, и остановился перед портретом Толстой Леди, внезапно вспомнив, что не знает нового пароля.
- Эээ... - протянул он, глядя на Толстую Леди, которая разглаживала складочки на своем розовом атласном платье и строго смотрела на него.
- Нет пароля - нет входа, - надменно произнесла она.
- Гарри, я знаю пароль! - пропыхтел кто-то позади него. Гарри обернулся и увидел, что его догоняет Невилл. - Догадайся, какой сейчас пароль? На этот раз я смогу его запомнить! - он взмахнул маленьким чахлым кактусом, который показывал им еще в поезде. - Мимбулюс мимблтония!
- Правильно, - согласилась Толстая Леди. Ее портрет распахнулся перед ними, как дверь, открыв круглое отверстие в стене, и Гарри с Невиллом забрались внутрь.
Гостиная Гриффиндора была такой же приветливой, как и раньше: уютная круглая комната с высоким потолком, полная обветшалых мягких кресел и расшатанных старинных столов. В камине весело потрескивал огонь, несколько человек грели возле него руки, перед тем как разойтись по спальням. В другом конце комнаты Фред и Джордж Уизли что-то вешали на доску объявлений. Гарри пожелал им спокойной ночи и направился прямо к двери, ведущей к спальням мальчиков, сейчас у него не было настроения для разговоров. Невилл пошел за ним.
Дин Томас и Симус Финниган пришли в спальню раньше и сейчас обклеивали стены у своих кроватей плакатами и фотографиями. Когда Гарри вошел, они о чем-то болтали, но, увидев его, внезапно замолчали. Гарри подошел к своему чемодану, гадая, в самом ли деле они разговаривали о нем, или у него уже начинается бред.
- Привет, - сказал он вслух, открывая чемодан.
- Привет Гарри, - отозвался Дин, надевая пижаму цветов команды Вест Хем. - Как провел каникулы?
- Неплохо, - буркнул Гарри. Он не был готов пересказывать все свои летние приключения, так как пересказ занял бы полночи. - А ты?
- Нормально, - хихикнул Дин. - Во всяком случае, лучше, чем Симус. Он как раз рассказывал.
- Почему? Что случилось, Симус? - поинтересовался Невилл, заботливо размещая Мимбулюс мимблтонию на столике возле своей кровати.
Симус ответил не сразу, некоторое время он сосредоточенно рассматривал только что повешенный плакат квиддичной команды Кенмар Кестрел. Потом, не поворачиваясь к Гарри, он сказал: "Моя мама не хотела, чтобы я возвращался сюда".
- Что? - Гарри замер в наполовину снятой мантии.
- Она не хотела, чтобы я вернулся в Хогвартс.
Симус наконец отвернулся от плаката и, все так же не глядя на Гарри, достал из своего чемодана пижаму.
- Но почему? - пораженно спросил Гарри. Он знал, что мать Симуса - волшебница, и не мог понять, почему она стала вести себя, как Дурсли.
Симус застегнул пижаму и только после этого ответил.
- Ну... - медленно произнес он. - Я думаю... из-за тебя...
- То есть? - быстро переспросил Гарри.
Его сердце застучало. Он почувствовал, что от него хотят что-то скрыть.
- Ну, - повторил Симус, все еще избегая смотреть Гарри в глаза, - она... эээ... ну, не только из-за тебя, Дамблдор тоже...
- Она верит "Ежедневному пророку"? - спросил Гарри. - Она думает, что я врун, а Дамблдор - старый дурак?
Симус взглянул на него.
- Да, примерно так.
Гарри ничего не ответил. Он кинул свою палочку на прикроватный столик, стащил с себя мантию, запихнул ее в чемодан и натянул пижаму. Он устал от этого, ему надоело быть человеком, которого постоянно обсуждают. Если бы хоть кто-нибудь из них знал, если бы хоть кто-нибудь мог представить, каково это - оказаться на его месте... "Миссис Финниган понятия не имеет, дура..." - подумал он со злостью.
Он забрался в кровать и начал задергивать полог, когда Симус сказал: "Слушай... а что в самом деле случилось той ночью... ну, ты понимаешь, когда... с Седриком Диггори и всем прочим?"
Голос Симуса звучал испуганно и нетерпеливо одновременно. Дин, который согнулся над своим чемоданом в поисках тапка, замер в странной позе, Гарри понял, что он тоже внимательно слушает.
- А зачем ты у меня спрашиваешь? - воскликнул Гарри. - Просто прочитай "Ежедневный Пророк", как твоя мамаша. Там тебе расскажут все, что хочешь.
- Не смей так говорить о моей матери, - резко ответил Симус.
- Я буду так говорить обо всех, кто назовет меня вруном!
- Не разговаривай со мной так!
- Я буду разговаривать с тобой так, как хочу, - Гарри в бешенстве схватил свою волшебную палочку со столика. - Если ты не хочешь спать со мной в одной комнате, иди и скажи МакГоннагалл, и тебя переселят... чтобы твоя мамочка не беспокоилась.
- Оставь мою мать в покое, Поттер!
- Что происходит?
В дверях появился Рон. Широко раскрыв глаза, он смотрел то на Гарри, сидящего на кровати с палочкой, направленной на Симуса, то на Симуса, который стоял со сжатыми кулаками.
- Он оскорбил мою мать! - взвизгнул Симус.
- Что? - удивился Рон. - Не может быть! Мы видели твою мать, нам она понравилась...
- Это было до того, когда она начала верить каждому слову этого вонючего "Ежедневного пророка"! - выкрикнул Гарри.
- А, - на веснушчатом лице Рона отразилось понимание. - Ясно.
- Знаете что? - возбужденно воскликнул Симус, бросив на Гарри ядовитый взгляд. - Он прав. Я не хочу жить с ним в одной комнате. Он сумасшедший.
- Это переходит все границы, Симус, - сказал Рон. Его уши запылали, что всегда было плохим признаком.
- Границы, да? - заорал Симус, который, напротив, становился все белее. - Ты что, веришь всему этому бреду, который он несет про Ты-Знаешь-Кого, да? Ты думаешь, что это все - правда?
- Да, я верю! - со злостью ответил Рон.
- Тогда ты тоже ненормальный! - с отвращением ответил Симус.
- Вот как? Ну, к несчастью для тебя, парень, я еще и префект, - Рон ткнул пальцем в свой значок на груди. - И если ты не хочешь получить взыскание, то закрой рот!
Несколько секунд Симус прикидывал, стоит ли расплачиваться взысканием за возможность высказать все, что он думает, потом, презрительно хмыкнув, развернулся на каблуках, запрыгнул в свою кровать и с такой силой задернул полог, что он оторвался и пыльной кучей свалился на пол. Рон свирепо наблюдал за ним, потом перевел взгляд на Дина с Невиллом.
- Чьи еще родители имеют проблемы с Гарри? - с вызовом спросил он.
- Мои родители - магглы, приятель, - Дин пожал плечами. - Они ничего не знают ни о каких смертях в Хогвартсе, потому что я не такой дурак, чтобы им рассказывать.
- Ты плохо знаешь мою мать, она из любого все, что угодно, вытащит! - огрызнулся Симус. - Твои родители не читают "Ежедневный пророк". Они не знают, что нашего Директора выставили из Уизенгамота и Международной Конфедерации Волшебников, потому что он свихнулся...
- Моя бабушка говорит, что это ерунда, - подал голос Невилл. - Она говорит, что это "Ежедневный Пророк" теряет форму, а не Дамблдор. Она отказалась от подписки. Мы верим Гарри, - просто сказал Невилл. - Он залез в кровать и натянул одеяло до подбородка, поглядывая на Симуса. - Моя бабушка всегда говорила, что Волдеморт когда-нибудь вернется. Она говорит, что если Дамблдор сказал, что он вернулся, значит он вернулся.
Гарри почувствовал прилив благодарности к Невиллу. Все замолчали. Симус достал волшебную палочку, восстановил полог и скрылся за ним. Дин лег в кровать, отвернулся и затих. Невилл, которому, по-видимому, было нечего добавить, любовался своим кактусом, залитым лунным светом.
Рон начал возиться возле своей кровати, раскладывая вещи, Гарри откинулся на подушки. Ссора с Симусом, который всегда ему нравился, расстроила его. Сколько же еще людей считают его вруном или сумасшедшим? Дамблдор, наверное, так же страдал все лето, когда его исключили сперва из Уизенгамота, а потом из Международной Конфедерации Волшебников? Может, Дамблдор избегал общения с Гарри, потому что сердился на него? Все-таки, они же связаны друг с другом: Дамблдор поверил Гарри, с его слов объявил о случившемся всей школе, а потом и всему магическому сообществу. Любой, кто считает Гарри лгуном, должен думать, что либо и сам Дамблдор тоже лжет, либо Дамблдора просто одурачили.
"В конце концов, все они поймут, что мы правы..." - печально подумал Гарри, когда Рон залез в кровать и потушил последнюю свечу в спальне. Но сколько же еще будет таких ссор, как сегодня, пока это время не придет!